Уникумы на карте Европы
В Западной Европе работающий пенсионер – редкость. В Германии после выхода на пенсию продолжает трудиться каждый восьмой. В Финляндии – каждый четвёртый. А в странах Балтии – почти каждый второй. Эстония уже несколько лет удерживает первое место во всём Евросоюзе: по данным Eurostat, в стране работают больше половины людей пенсионного возраста. В Латвии и Литве показатели чуть ниже – по 44%. Это в три раза выше, чем средний уровень по ЕС (13%).
На первый взгляд, история успеха: активное долголетие, крепкое здоровье, социальная вовлеченность. Как в Швеции и Норвегии, где тоже порядка 40% пенсионеров продолжают работать. Но если копнуть глубже, наши высокие цифры говорят о другом.
Средняя пенсия в Эстонии после уплаты налогов немногим выше 800 €, в Литве – примерно 670 €, в Латвии – 625 €. С одной стороны, это примерно в 3 раза больше, чем у наших восточных соседей: в России и Белоруссии средняя пенсия всего-то около 250 €. Какими бы низкими ни были цены в этих странах, они, конечно, никак не перекрывают разницу в доходах. Но это тема для отдельного разговора. Сейчас достаточно констатировать, что на фоне безусловно бедных российских и белорусских пенсионеров возможности наших выглядят солидно.
Но мы давно в Евросоюзе и важнее сравнение с соседями на западе. А здесь картина уже иная: например, в Финляндии средняя пенсия после уплаты налогов превышает 1 800 €, в Германии – 1 500 €. Да, в странах Балтии цены ниже, но, увы, не настолько, чтобы разница в покупательской способности не ощущалась. И при этом обязательные расходы – еда, лекарства, коммуналка – в последние годы растут чуть ли не быстрее доходов.
Жильё как спасательный круг
Есть однако особенность, которая смягчает картину: в странах Балтии почти все пенсионеры имеют своё жильё. Если в среднем по ЕС 61% жителей пенсионного возраста владеет собственной квартирой или домом, то в Эстонии и Латвии – свыше 80 %, а в Литве и вовсе почти 90%. Массовая приватизация в 1990‑х была настоящим демографическим амортизатором.
В итоге даже при относительно низких пенсиях многие пенсионеры живут терпимо: не тратятся на аренду, могут пользоваться накоплениями, а те, кто живёт вдвоём, складывают пенсии и чувствуют себя относительно комфортно.
Но иллюзия стабильности быстро тает, если собственного жилья нет или пенсия существенно ниже средней. Таких людей немало, особенно в столицах, где жильё дорого. Например, вдова с пенсией в 500 €, снимающая квартиру за 200 € в Риге, вынуждена работать: уборщицей, няней, курьером, кем угодно. Выбор в такой ситуации простой – или работаешь, или скатываешься в нищету.
Да, работающим пенсионерам удаётся не только неплохо прожить сегодняшний день, но и увеличить будущую пенсию: дополнительные годы официальной занятости повышают её размер. Но часто это вынужденное решение, а не выбор между комфортом и скукой.
Демографическая ловушка
Истоки сегодняшней ситуации – в 1990-х. После распада СССР сотни тысяч трудоспособных людей покинули Балтию. Вторая волна массового выезда началась после вступления в ЕС, когда открылся рынок труда Западной Европы. В итоге за три десятилетия Латвия и Литва потеряли примерно по 800 тыс. жителей, Эстония – гораздо меньше, но тоже ощутимо, около 200 тыс.
Одновременно падала рождаемость. Нынче коэффициент фертильности составляет 1,5–1,7 ребёнка на женщину в зависимости от страны. Это ниже уровня простого воспроизводства населения (2,1). Проблема общеевропейская, но от этого она не теряет остроты.
 |
| Среднее количество детей, рожденных женщиной за время жизни Иллюстрация: Korakys |
Новых трудовых ресурсов мало, замещать убывающие поколения некому. Даже смена миграционного тренда не спасает.
С середины прошлого десятилетия в Эстонии уровень зарплат вырос настолько, что началась реэмиграция: домой отправились те, кто в поисках денежной работы покинул страну в 1990-х и 2000-х. А затем потянулись и иммигранты из других стран, прежде всего, из бывшего СССР. В Литве схожий демографический перелом начался к 2020.
Логично было бы компенсировать нехватку работников миграцией, как делают Германия, Франция или Нидерланды. Но балтийский путь – противоположный. Политика привлечения иностранной рабочей силы остаётся крайне жёсткой, особенно в Эстонии, где годовые квоты на трудовых мигрантов извне ЕС – всего 1 300–1 400 человек (не считая особо ценных специалистов, которых принимают вне квоты). Для экономики страны с 1,36 млн жителей это капля в море.
В Латвии формально нет квот, но иммиграционные правила довольно жёсткие. Литва и вовсе вроде как не против привлечь побольше иностранной рабочей силы, иммиграционное законодательство там относительно либеральное. И всё же основная ставка делается на реэмиграцию выехавших литовцев.
Работодатели в Эстонии уже много лет говорят одно и то же: если квоты не будут увеличены в разы, рост экономики будет тормозиться, а дефицит специалистов станет хроническим. В Латвии и Литве звучат схожие рассуждения.
Результат предсказуем: нехватка рабочих рук ведёт к дефициту налогов, дефицит налогов тормозит рост пенсий. Государства оказываются в замкнутом круге, когда и бизнесу, и самим пенсионерам нужно одно и то же – больше людей, больше плательщиков налогов. Но политическая воля блокирует решение.
Тема миграции болезненна. В памяти старшего поколения стран Балтии жива советская массовая переселенческая волна. Эта историческая травма до сих пор влияет на отношение общества к мигрантам. Ирония в том, что именно пенсионеры – свидетели и хранители этой травмы – теперь собой «замещают мигрантов» на рынке труда.
Временный ресурс
На первый взгляд, модель работает: пенсионеры частично закрывают дыру на рынке труда, поддерживают экономику, не дают системе рухнуть. Но это отсрочка, а не решение.
Во-первых, количество самих пенсионеров скоро начнёт сокращаться. В ближайшие десять лет «поколение приватизации» уйдёт, а на смену придут куда менее многочисленные когорты.
Во-вторых, активные пенсионеры – временный ресурс. Через несколько лет часть из них перестанет работать по состоянию здоровья, а новых работников среди пожилых уже не будет. В Латвии, например, число людей старше 65 лет будет снижаться после 2035 года. Замещать их уже будет некем.
В-третьих, нагрузка на работающих пенсионеров растёт: налоги на доходы, медицинские расходы, цены. Льготы не спасают.
Если не изменить миграционную политику и не найти новые источники рабочей силы, экономики стран Балтии могут столкнуться с двойным ударом: меньше работников и налогоплательщиков, больше расходов на социальную сферу.
Через десять-пятнадцать лет те, кто сегодня спасает экономику, сами станут зависимыми от системы. И тогда вопрос «мигранты или пенсионеры» исчезнет сам собой: выбора уже не будет. Только исходная позиция будет гораздо хуже.
Комментариев нет:
Отправить комментарий